Если следствие интересуют исключительно события одного дня – встреча журналистов с директором НАБУ Артемом Сытником, – тогда доступ к данным телефонов журналисток Натальи Седлецкой и Кристины Бердинских за 17 месяцев выглядит необоснованным.
Журналисты VS Генпрокуратура Украины
Следователи ГПУ получили доступ к данным телефонов двух украинских журналисток в рамках расследования дела о возможном разглашении государственной тайны и данных досудебного следствия директором НАБУ Артемом Сытником во время встречи с представителями СМИ.
Седлецкая, во время допроса в декабре 2017 года отказалась давать показания по этому делу, ссылаясь на п. 6 ч. 2 ст. 65 Уголовного процессуального кодекса (УПК), согласно которой журналистов не могут допрашивать о сведениях, которые содержат конфиденциальную информацию профессионального характера, предоставленную при условии неразглашения авторства или источника информации. По словам следователей, их интересуют только место и время встречи журналисток с Сытником. Эти данные, по мнению ГПУ, не являются раскрытием источника информации, а значит, они имеют право их получить.
В связи с этим следователи подали в суд ходатайство о предоставлении ГПУ временного доступа к данным телефонов двух журналисток, которые были на вышеупомянутой встрече с Сытником. И суд предоставил им право изучить информацию о входящих и исходящих звонках журналисток за 17 месяцев – с 19 июля 2016 года по 16 ноября 2017 года включительно. Информация от оператора мобильной связи, согласно решению суда, должна содержать дату, время, продолжительность каждого соединения, номера телефонов, сведения об отправке и получении текстовых и других сообщений и о местонахождении абонента.
Возмущение журналистского сообщества вызвал как сам факт предоставления доступа к телефонам журналистов-расследователей, так и длительность периода, на который ГПУ получила этот доступ. Решение суда раскритиковали также посольство США в Украине, представители Совета Европы, ОБСЕ и ряда международных организаций, в том числе Transparency International.
Права ли Генеральная прокуратура?
Статья 26 закон Украины "О печатных средствах массовой информации (прессе) в Украине" говорит, что журналист имеет право на сохранение тайны авторства и источников информации за исключением случаев, когда эти тайны обнародуются по требованию суда.
Порядок временного доступа к вещам и документам во время досудебного расследования регулируется главой 15 УПК Украины. Такой доступ предоставляется только на основании постановления следственного судьи. В ходатайстве должна быть доказана связь между уголовным производством и объектами временного доступа, их существенное значение для установления важных обстоятельств. Также дополнительно необходимо обосновать невозможность доказать обстоятельства другим путем.
Постановление суда на доступ к информации следователи ГПУ получили. Содержало ли ходатайство необходимые основания для предоставления доступа именно на такой длительный срок – неизвестно. Это является прямым нарушением ч. 5 ст. 163 и ст. 372 статей УПК Украины, где говорится, что в постановлении суда должны быть указаны мотивы и положения законов, которыми судья руководствовался, предоставляя Генпрокуратуре доступ к телефонам журналисток, да еще и на 17 месяцев.
Очевидно, что доступ к личной переписке и звонкам журналиста, особенно предоставленный на длительный период, может повлечь за собой раскрытие информации, которая касается и других аспектов его профессиональной деятельности, не имеющих отношения к конкретному делу. Не исключено, что некоторые источники информации желают остаться неизвестными, и журналисты имеют полное право на сохранение этой тайны.
Вопросы вызывает непропорциональность периода, на который предоставлен доступ к данным. Ведь следствие интересует исключительно дата встречи журналисток с директором НАБУ – события одного дня. Тогда доступ к данным с телефона за 17 месяцев выглядит необоснованным. Это можно расценивать как несоизмеримое вмешательство в личную жизнь и нарушение тайны источников информации за этот период работы журналиста. Такие действия Генпрокуратуры могут свидетельствовать также о препятствовании следователями этого правоохранительного органа профессиональной деятельности конкретных журналистов.
